Тут нужен спич пошло все в вич. Страшнее спида: люди, которые отрицают вич-инфекцию. Чем опасны спид-диссиденты
Отрывок из невероятной и правдивой истории группы (18+)
Мы публикуем отрывок из книги , в которой писатель и журналист, друг Сергея Шнурова, Максим Семеляк рассказывает историю легендарной музыкальной группы.
«Ленинград» работает с такими вибрациями, которые в принципе рассчитаны на известную всеядность - его брань изначально площадная, это группа-тотализатор. Превратив «Ленинград» в некую русскую поисковую систему, Шнуров принял необходимость отвечать на запросы, поэтому он на концертах так настаивает на всех этих им же срежиссированных аплодисментах, подпевках, поклонах и огнях в зале (в последнее время дошло до того, что он заставляет публику сперва присесть, а потом резко вскочить в процессе исполнения старинной песенки «Супергуд»). Успех «Ленинграда» - это собственно говоря не есть похвала ему или оценка, это скорее врожденное свойство, без него эти песни просто теряют смысл, они ровно с этой целью и были написаны. Поэтому и слушают их, как правило, долго и много, до тошноты. В концертном пространстве России «Ленинград» завоевал функциональное преимущество, сплетая черты бродячего цирка, стадионного рока и дискотеки прогулочного корабля. Энергетика «Ленинграда» базируется на вполне ископаемом топливе - концерты группы предельно архаичны, все управляется драйвом сугубо животного происхождения, но двусмысленной природы, отвечающей шнуровскому девизу «хорошо, что все плохо».
Его поездки привезли его из Нидерландов в Париж, из Италии в Марокко. Мы смиренны ее досадной любовью - Жанной Полдж, желающей, мы увлечены ее дружбой, сильной и хрупкой в то же время, которая держит, кто держит, а затем, кто неизбежно ломает, как тот, который объединяет ее с Реном Чар.
Де Стэлл пишет свои письма, когда он рисует: с бодростью и цветом. Ибо, хотя любовь занимает важное место, большая часть этого мучительного существования была живопись исключительно и безоговорочно. Воздух ничто, один измеряет мимоходом то, что он должен своим хозяевам: Веласкес, Делакруа, Учелло, Рембрандт, Вермеер, конечно, и многие другие. Но если он рисует, он должен жить лучше и избегать страсти страсти. Зачем рисовать, если не «помогать мне жить, освобождать себя от всех впечатлений, всех ощущений, всех тревог»?
ООО «Ленинград» держится на трех принципах - остроумие, одурение, обществознание. «Ленинград» смешон, дик и точен - сочетание этих качеств делает его практически неуязвимым для критики: к нему сложно подходить с серьезными мерками, и одновременно, невозможно высмеять, потому что группа и сама сделает это за тебя. В песнях «Ленинграда» много чего можно услышать, от грубого до глупого, однако в нем нет грязи и самодовольства. «Ленинград» - это такой опять-таки венедиктерофеевский сфинкс, его загадки, как и было сказано, с поросячьим подтекстом, но в целом он работает скорее по герценовской формуле - «разврат в России вообще не глубок, он больше дик и сален, шумен и, груб, растрепан и бесстыден, чем глубок». Все так, и смысл «Ленинграда» - в когда-то прирученном ими и до сих пор удерживаемом настроении, которое сам Шнуров называет эсхатологическим восторгом. Как говорил ценимый Шнуровым Мамардашвили, «меня больше всего беспокоит отсутствие трагического веселья».
Этот мир, который он выражает, когда видит, - это мир, насыщенный цветами, со светом, часто с солнцем; полный мир, который с большими ударами захватывает вас за горло. Под этой чистотой вся классика вытесняет выражение отчаявшегося существа. Николас де Сталь, в возрасте сорока один, совершил самоубийство, бросившись в пустоту. Из этого искушения, где он в конечном итоге унизился, остается ощущение красоты - празднование пространств, вещей, бытия - это заставляет вас головокружение и заставляет вас хотеть жить. Не думайте, что горькие, которые кусают вашу жизнь с таким огнем в вашем сердце, уходят, не оставляя впечатления.
«Ленинград» приватизировал само ощущение праздника, это и есть его торговая марка, акции которой повышаются - чем меньше поводов для праздника, тем актуальнее институт «Ленинграда». Этот паганалий выдержан в русских литературных традициях - это праздник маленького, в общем, человека (что самым отчетливым образом запечатлено в клипе «В Питере - пить»). Шнурова обвиняли в издевательстве над людьми, хотя он перерабатывал инерцию обычного здешнего самоедства в энергию ликования; и его пресловутые лабутены тоже, как ни смешно, вышли из гоголевской шинели. В старом рассказе Мамлеева это называется - побалагурить в убожестве.
Николас де Стэлл, жить, чтобы рисовать. Известный своими картинами на Парке принцев, художник сожгли его жизнь в пылу своей страсти к живописи. Его переписка ясно, «в самом ритме жизни», абсолютное существование. Он был высокий, более двух метров в высоту, и говорил низким голосом, чтобы потрясти стены. В своей жизни, как и в своей работе художника, Николас де Сталь дислоцировал себя. Он не хотел и не мог запереть его в школе, жанре или догме. Но в этом ослепительном путешествии он нарисовал более тысячи полотен, постоянно работающих в Париже, на юге Франции, убежденных с юности, чтобы сделать это, напряженный этой верой и интимным предписанием полностью жить для этого.
В Москве на перегоне у станции Фили однажды появилось граффити - огромное слово ХУЙ, в который были подробно вписаны облака, небо, лес, люди. Это и есть «Ленинград». Шнуров заключал в себе эту окаймляющую энергию варварства, но так, как о варварстве писала Лин Хеджинян: «Предлагаемая мною фигура поэта-варвара ни в коей мере не подразумевает романтического самодовольства. Я не собираюсь реанимировать или вновь наделять привлекательностью образ изнеженной, потворствующей своим слабостям, антиинтеллектуальной напыщенной персоны в духе романтических клише. По сути, варвар есть вполне „обычная“ личность, создающая „новую картину“. Это не маргинальный язык, но агент (и проводник) осязаемости, а также медиум умножающих себя связей. Именно логика этих новых связей и сообщает поэзии ее бесконечную гибкость и способность к трансформациям». Шнуров и превратился в агента осязаемости и именно логика новых связей привела к тому, что 2016 стал годом «Ленинграда» - многие группы тут распадались и собирались вновь, однако ни у кого не вышло вернуться и подняться на уровень выше. Велик, конечно, соблазн предположить, что Шнуров это как бы и есть Путин - ну раз медведевская эпоха совпала с «Рублем», а как вернулся Путин, вернулся и «Ленинград» (хотя с Медведевым Шнуров виделся, а с Путиным нет). Хотя после казуса Трампа в «Ленинграде» стали усматривать и общемировую биополитическую склонность к опрощению и вышеупомянутому варварству, а какой-то человек в инстаграме сравнил его с молодым Гитлером (действительно немного похож). Сам Шнуров объяснял все домыслы тем, что «Ленинград» стал эпосом - с широким пространством для инсценировок: «Ты не можешь быть успешным, потому что Путин успешен, и эти 86 процентов не дают им покоя - если ты успешен, значит ты играешь на путинской стороне, это автоматом. Хотя они сами прекрасно понимают, что мы с Шуваловым не одного поля ягоды, что мы тут выросли и существуем не благодаря, а вопреки, и претензии к нам в равной степени возникают и у православных активистов, и у системных либералов. Но обсуждать нас - это то же самое, что предъявлять австралийской группе AC/DC что-то по поводу аборигенов».
50-е годы станут годами признания, самой славы. Он продает оружие в Нью-Йорке. Его отказ выбирать между образным и абстрактным радует покупателей США, в то время как он был почти в Европе. Эти годы также будут иметь невозможную любовь к Жанне, замужней женщине. Художник покончил жизнь самоубийством в Антибе, бросившись к окну своего здания, в ночь с 16 на 17 марта.
Являясь великим знатоком работы Николаса де Стаэля, он был связан с первыми изданиями писем художника, из Каталога Разумной живописи, в Богатстве, Точности, они избегают вторжения и этого неприятного ощущения, видя жизнь, глаза каждого. Они сопровождают сдержанность; вступать в резонанс с подметающим шаром, который является всей жизни.
Как-то уезжая с Московского вокзала, я заметил в ларьке три кружки - Путин, Высоцкий, Шнуров. Других людей на кружках, похоже, уже не изображали. Шнуров, впрочем, скорее шел по линии Утесова - все хорошо, прекрасная маркиза. Есть такой термин - «природоохранный статус: вызывающие наименьшие опасения». Так, например, говорят о волках. С одной стороны, это, конечно, про «Ленинград» - не очень верится, что с ним можно будет совладать цензурно-репрессивным образом, на сегодняшний день это действительно большой и матерый зверь. По опросам Яндекса, главными мемами 2016 года стали «лабутены» и «в питере пить». Как-то ночью мы засиделись в ресторане Probka, что в здании Газпрома, где, как известно, в час ночи выключают свет. Часа два мы посидели при свечах - Андромедыч сел за фоно, Флорида пела про сиськи, потом Шнурову это надоело, он в три часа ночи позвонил гендиректору «Газпрома» А.Дюкову, и свет включили. Кажется, что «Ленинграду» сложно попасть под раздачу, поскольку он сам находится традиционно на раздаче. Однако же, как и всякий новостник и единоличник, пришедший из ниоткуда, он ходит по странной тонкой грани - вроде бы его любят и власти, и народ, однако же в рамках существующей логики абсурда - когда есть и закон о мате, и афиши «Ленинграда» - никто и никогда ему ничего не гарантировал, и никаких формальных покровителей у него не было и нет. Когда закон приняли, уже через три дня «Ленинград» выступил у Урганта со свежей песней про фиаско и неназванное междуножие, и на этой же неделе состоялась предельно закрытая корпоративка в Михайловском театре для совсем привластных мандаринов, где Шнуров под занавес пожелал собравшимся: «Любви и удачи, остальное спиздим!»
Что такое чтение этой переписки, огромное 700-страничное путешествие? Привилегия исключительного общения. Эмоция также учиться из того, что является художественным поиском. Из-за беды, что чтение писем, эти слова, предназначенные для личного чтения, всегда порождает, каждый здесь, чтобы наблюдать, шаг за шагом, рождение призвания, а затем и художника. Эти письма, наконец, роскошные жизни, талант, стиль очень часто или простой билет, вырванный из повседневной расы, таким образом, эти письма позволяют воспринять ход человека, начального плана до финальной драмы.
С другой стороны понемногу набирал массу свой снежный ком - общественная организация «Православный союз» призвала не материться на концертах в Ростове-на-Дону и Краснодаре, новосибирские активисты написали донос прокурору Юрию Чайке, в конце ноября кто-то трижды звонил в полицию из-за мата со сцены, несколько раз Шнурова штрафовали. Осенью 2016 года он был замордован съемками на Первом канале - взялся вести ток-шоу, мотивируя это соображениями творческой безопасности - депутатских запросов никто не отменял, а закрывать концерт лицу с Первого канала будет сложнее. Кроме того, «Ленинград» взялся снимать свой самый помпезный клип на песню «Кольщик» за 25 миллионов рублей, с режиссером Ильей Найтшуллером, а также промелькнул в четвертом сезоне «Физрука» - самой приметной сериальной истории нашего времени. Стас Ростоцкий описывал это так: «На съемочную площадку группа „Ленинград“ прибыла в усеченном составе - и в абсолютно блаженном неведении во что они, собственно, вписались: в тот момент членов группировки более всего занимали новый альбом „Металлики“ и парочка свежих композиций Аллы Пугачевой, разобранные Шнуром стремительно, пристрастно и филологически безупречно (особенно его расстроили рифмы). Как и в „Дне выборов“, „Ленинграду“ пришлось исполнять с экрана не собственную песню, а очередную стилизацию под самих себя, на этот раз с поражающим воображение рефреном „Нам нужен спич, пошло все в вич“. И вдруг они переглянулись, взяли инструменты и принялись играть House of Rising Sun. Их „Дом восходящего Солнца“ произвел впечатление абсолютно сногсшибательное и магическое - даже несмотря на шутовское „Деньги давай!“, гаркнутое Шнуром на финальных аккордах».
Николас де Стаил был сыном Владимира де Сталя Гольштейна, вице-губернатора крепости Святого Петра и Павла в Санкт-Петербурге, и Любовь Бередникова. Отец уродлив, строг и благочестив; мать гораздо моложе, художник темперамента и очень удачливая. У Николаса де Стаэля была мадам де Стаэлл? Семья баронов Стаэля - шведский.
Николас де Стаил вырос в роскошном декоре крепости Св. Петра и Павла, когда в Польше произошла революция семьи. Отец не поддерживает ссылку и умирает в Любове, умер через год после рака. С его двумя сестрами, завесу, собранную семьей промышленников русского происхождения в Брюсселе, Фрисеро.
Перед очередными концертами «Ленинграда» в Барвиха Luxury Village мы со Шнуровым пошли бродить по магазинам, которые в этих краях необитаемы, как некие кунсткамеры консьюмеризма. Местный бутик Prada напоминает техасскую инсталляцию Prada Marfa, собственно изображающую торговую лавку посреди пустыни. В тот вечер похолодало, Шнуров бродил по магазину, как тот самый лихой человек по ледяной пустыне, за ним бесшумно следовали продавщицы. В итоге он выбрал себе каракулевую шубу: «Настоящий конец империи!» За шубу спросили полтора миллиона. Контрольная закупка произошла не сразу - шуб оказалось всего две в мире, никто в головном офисе продаж не поверил, что кто-то в здравом русском уме может ее приобрести, поэтому продавщицы звонили чуть ли не самой Миучче за одобрением транзакции. Пока Шнуров смотрел на свое отражение, рассказывал про недавний концерт Баскова и хвалил группу «Грибы», в магазине вдруг заиграла композиция Асмуса Титченса 83-го года. За окном как два примороженных ангела продефилировали Севыч и Парыгин - они недавно образовали группу «МАКС» с песней про Федула. И этот вакуумный магазин, и Шнуров в этой шубе, и Асмус Титченс, и эта имперски конечная цена - все было исполнено такого хрустального абсурда и одновременно железной логики, что вся семантика возможных миров воссияла вокруг и около. Нам выдали поощрительную бутылку шампанского и огромный пакет с одеждой, казалось, купили не шубу, а целую страну. Мы двинулись в гостиницу - закинуть приобретение, а кроме того Шнурову нужно было выпить лекарство для связок. Я выпил шампанского, а Шнуров свое снадобье, и мы заторопились на концерт. Уже в лифте он произнес: «Последнее время я испытываю странное ощущение - вроде как всех победили, а нахуя?»
Все начало переписки Николаса де Стаэля в значительной степени предназначено для его приемных родителей. Сильные связи связывают молодого человека с его опекунами. Перерыв, который произойдет между ними после его выбора стать художником будет только сложнее. Он поступил в Королевскую академию изобразительных искусств в Брюсселе и отправился в Испанию и Марокко.
Эти чудесные рассказы о красоте пейзажей и людей, с которыми мы встречаемся, - это не только молодые люди из 20 человек, но и художник. Одиночество одного, кто должен верить в одиночку в своем призвании, который должен быть построен в дисциплине, смысл этого начинания, который начинается, а также бороться с нехваткой денег и невозможностью произвести, как хотелось бы давление магического Брауэра, все это уже закручивается между экстазом огней, шествий, Валенсии и Могадора. Для его родителей, которые сомневаются в нем, его призвании, его таланте, он неустанно пишет, что он работает: Мне понадобилось шесть месяцев в Африке, чтобы точно знать, что это за живопись.
“Мисс Вселенная” сдаст в Москве анализ на СПИД
Наталья Глебова, самая красивая женщина планеты, прилетела вчера в столицу из Канады. Цель визита - сдать анализ крови на ВИЧ-инфекцию и тем самым призвать сделать то же самое каждого россиянина. Ведь стать “Мисс Вселенной” - это значит не только блеснуть красотой, но и взять на себя важную миссию. С 1998 года каждая первая красавица планеты вместе с короной получает и титул посла доброй воли ООН по вопросам ВИЧ/СПИДа.
Именно в Марокко он встречает свою первую жену, Жаннину, художнику, немного старше его. Она покидает своего мужа, чтобы следовать за Николасом де Стаелем. В Марокко, в Алжире, молодой человек описывает жизнь, омраченную колонизацией. Пара, напуганная финансовыми проблемами, прибывает во Францию в мае.
Это было в Ницце, в свободной зоне, в следующем году, что Николас де Сталь встретил пионеров абстракции, Сони Делане, Жан Арп и Альберто Манелли. Николя де Стаель затем отказывается от фигурации для абстракции и свободы линии, быстро развивая правильный язык. Но голод постоянно преследует их. Эти годы имеют ужасную трудность. Николас де Сталь часто видит Брака, который заставляет его чувствовать себя лучше. Молодой человек воплощает в себе самую молодую «живопись».
Первым делом по приезде Наталья встретилась с людьми, живущими с этим страшным заболеванием, - чтобы поддержать их, да и просто пообщаться. А потом, как и положено перед тестом на СПИД, отправилась на консультацию, которую, по закону, должны проходить все решившиеся на проверку. На этой консультации объясняют, что результат анализа против всех ожиданий может оказаться положительным, и человек должен совершать это шаг осознанно или отказаться от него.
Ближе к нему - это путь для Стаэлла, говорит Жермен Вятте, чтобы отличить себя от своего поколения и убежать из часовни. Жанн постепенно теряет здоровье. Она резко умрет во время аборта. Обращаясь к темным цветам, Николас де Столлл украшает свою палитру в конце года. Он прямо спрашивает, что его полотна не привязаны к сторонам «абстрактного».
Они приступают к общей книге «Поэма» в сопровождении четырнадцати выгравированных лесов. После Лондона, где некоторые более фигуративные полотна дестабилизируют критику, Николас де Сталь демонстрирует в Нью-Йорке по контракту, Николас де Сталь должен будет производить и производить снова. Художник, испуганный климатом, царящим в мире искусства в Соединенных Штатах, убегает и изолируется. Страсть с Жанной, вышла замуж как он, в конце концов встряхнет ее.
В прошлом году 23-летняя Наталья Глебова представляла на конкурсе “Мисс Вселенная” Канаду. Она родилась в России, в Туапсе, но ее родители эмигрировали, когда будущей звезде было 12 лет. Наташа утверждает, что прекрасно помнит русский язык, но эксклюзивное интервью “МК” предпочла все же давать по-английски.
Я рада, что продолжаю дело, начатое моими предшественницами. Я знаю, какая это страшная беда, и не по книжкам, а из реальной жизни. Ведь заниматься проблемой СПИДа - моя профессиональная обязанность.
Закрывая эту переписку, все вибрируя с верой и жизнью, с драмами, мы видим цвета, небо, крыши, нарисованные этой рукой, которые мы видели, почти двигаясь, трепещу, на нашей стороне. Жизнь в словах и в живописи. Эта незаменимая работа для аффиниадоров художника дает возможность прочитать в первый раз всю совокупность его писем, обнаруженных на сегодняшний день. О жизни художника такого значения они так же увлекают свидетельство, как, например, «Письма Ван Гога». Анализ тем более точным сегодня, что это издание включает почти 200 неотредактированных писем.
В России недавно прошел конкурс красоты среди ВИЧ-инфицированных. Победительница Светлана Изамбаева, парикмахер из Чебоксар, натерпелась после него немало: в нее буквально тыкали пальцем, клиенты отказывались от ее услуг…
Конечно, открыто признаться в своем диагнозе очень непросто. Для этого нужно мужество. Грустно, что многие, толком не зная ничего о СПИДе, делают быстрые и ошибочные выводы. Пока каждый для себя четко не уяснит, что такое ВИЧ, чем он опасен и как передается, такие ситуации будут повторяться. Для того я и приехала, чтобы подать пример другим. Я с удовольствием встретилась бы с этой мужественной девушкой, обняла бы ее и показала остальным, что ничего страшного в ней нет.
Записи Жермена Вятте позволяют понять контекст, в котором написаны буквы, а текст Томаса Аугайса, написанный на почтовом ящике, справедливо подчеркивает, как письмо занимало большое место в жизни живописца и каковы были его доклады к поэзии. Существует рефлекс, который следует опасаться интимности, нежелание иногда искать на задворках писателей или художников, отказываться от валяться, отбивать свои секреты, отчаянное желание ограничиться к работе, к ее чистоте, к границам, которые, по-видимому, исправляют.
Поскольку человек систематически использует то, что он изобретает, от примитивной мотыги до атомной бомбы, он читает все, что может читать, все, что он может знать, все, что могут видеть его глаза. спросить. Искушение истощения и истощения всегда скрывается. Это потому, что мы в восторге от деталей. Они следуют своеобразному, движущемуся ритму, часто занимают другие длительности, порядок пути, бок о бок, освобождают то, от чего мы страстны.
- Ты публично сдашь анализ крови на ВИЧ. А если, не дай бог, он окажется положительным? Готова признаться?
Конечно! Не буду скрывать. Если тест действительно будет со знаком плюс, я просто обязана как посол доброй воли по ВИЧ-СПИДу признаться в этом.
- У тебя есть инфицированные друзья?
Среди тех, кто много значит в моей жизни, есть и такие, кто, к несчастью, болен.
У тебя есть инфицированные друзья?
И мы иногда опасаемся, что такого рода слишком много. И именно с той же энергией, что письма Николаса де Стаэля являются недружелюбными. В то же время он показывает отношение к миру, свидетельство того, что оживляет глубины тела и разума, необычайная сила разрыва. Художник становится художником, разбивая то, что объединяет его, он, кажется, дифрагирует, чтобы сосредоточиться, быть одним, только в живописи. Чтобы прочитать его письма, от слов молодости, или уже выставил неизменное беспокойство о себе тем, кто пишет, когда наконец достигнет успеха, возвращается, чтобы войти в мастерскую этого жеста, в производство прекрасного.
- А ты готова выйти замуж за ВИЧ-положительного?
Честно говоря, не совсем.
- У самой красивой девушки в мире наверняка потрясающий бойфренд?
А вот и нет. Никакого нет. Работа “Мисс Вселенной” занимает уйму времени. За год у меня не было ни минутки свободной, так что завести серьезные отношения ни с кем я просто не успеваю.
Специфическое лечение от специфического вируса
Мы передаем дела сердца и торговли, муки интимности, боль от переломов, хрупкость человека, а также детали продажи и выставки - они, конечно, заказывают интимное созвездие человек, который буквально источает чистоту живописи. Его завораживают сомнения, которые пересекают его, тон его картины, его путь, его конечный сет, что он думает об этом, что он говорит об этом. Живопись, правда, всегда имеет тенденцию ко всем аспектам, то есть к невозможному дополнению настоящего момента, прошлого и будущего.
- Какие мужчины тебе нравятся?
Добрые, с чувством юмора, открытые, образованные, гармоничные. Лучше всего, если они при этом высокие, с темными волосами и глазами.
- Как ты относишься к женщинам, которые без конца меняют своих партнеров?
Это их выбор. В этом нет ничего плохого - до тех пор, пока они занимаются со своими избранниками безопасным сексом. Про себя я думаю, что моя настоящая любовь (когда я ее встречу, конечно) будет навсегда.
Это разделение этого дела, которое освещает буквы. Способ работы растет. И ничто не мешает ему стать писателем. Разумеется, в этой переписке есть стиль, что вытекает из ожесточенной энергии, которая направляется с трудом, что слова должны окутывать. Художник успокаивает себя, проецируя, разделяя что-то о себе, примитивизм его живописи. Де Стаэлл, как и Золя, абсолютно совершенен, без аффектации, без позы.
Мы прижаты к месту перед удивительной глубиной, так как мы остаемся ошеломленными и меланхоличными перед бесконечной игрой цветов и форм, которые он поставил перед нашими глазами. Эти произведения, более или менее скрытые, в любом случае, заставляют нас ласкать что-то ослепительное, они упорядочивают на пути «столпов» время и пространство работ или жизней, которые из тени, зарабатывать что-то на себе.
