Поскольку деловая письменная речь представляет официально-деловой стиль речи, совершенно необходимо рассмотреть ряд его специфических черт.

Официально-деловой стиль выделился прежде других письменных стилей благодаря тому, что обслуживал важнейшие сферы государственной жизни: внешние отношения, закрепление частной собственности и торговлю. Необходимость письменного закрепления договоров, законов, записей долгов, оформления передачи наследства начала формировать особый «язык», который, претерпев множество изменений, сохраняет свои основные отличительные черты.

Деловые документы появились на Руси после введения в Х в. письменности. Первыми письменными документами, зафиксированными в летописи, являются тексты договоров русских с греками 907, 911, 944 и 971 гг. А в XI в. появляется первый свод законов Киевской Руси «Русская правда» - оригинальный памятник письменности, позволяющий судить о развитости системы юридической и общественно-политической терминологии в то время. После «Русской правды» древнейшим документом считается «Грамота великого князя Мстислава Володимировича и его сына Всеволода 1130 года».

Заканчиваются грамоты специальной формулой, в которой указывается, кто был свидетелем сделки и кто скрепляет грамоту своей подписью.

С XV в. сведение о том, кто писал текст, становится нормой, а с ХVII-ХVIII вв. - обязательным реквизитом делового письма. Государственно-приказный язык ХV-ХVII вв. при всей лексической пестроте - это более нормированный, эталонный язык, чем живая разговорная речь. Он вводит в обиход ряд приказных формул, становящихся штампами и канцеляризмами (взять на поруки, сия дана в том, дать очную ставку, отдать под суд, учинить расправу и т.п.).

Документов становилось все больше. Обширное делопроизводство допетровской Руси потребовало выработки единых подходов к оформлению и обработке документов. Процесс унификации языка документов, начавшийся еще в Киевской Руси, получил свое дальнейшее развитие.

А в «Генеральном регламенте» петровских Коллегий была дана уже законченная система норм документирования. «Генеральные формуляры», т.е. формы документов, предусматривали нормы оформления, этикетные нормы обращения к адресату с указанием чина, титула, звания, единые нормы наименования и самонаименования. Лексика делового языка все больше отдаляется от разговорной, живой речи, в нее проникает огромное количество иностранных слов (губерния, акт, баллотировать, апелляция и т.п.) и терминов.

В XIX в., когда формирование кодифицированного литературного языка в основном завершается, начинают активно формироваться функциональные его разновидности - стили. Документы служебной переписки получили в XIX в. широчайшее распространение и в количественном отношении значительно превзошли другие типы деловых текстов. Они писались на служебных бланках, включали определенный набор реквизитов,

Принятие в 1811 г. «Общего учреждения министерств» закрепляет в качестве государственной формы процесс унификации языка деловых бумаг. Активно формируются характерные черты канцелярского стиля: формально-логическая организация текста, неличный характер высказывания, синтаксическая громоздкость, именной характер речи, морфологическое и лексическое однообразие (превалирование именительного и родительного падежей), стандартизация.

В результате реформы делопроизводства (правил оформления документации) возникла необходимость реформы канцелярского стиля, что стало осмысляться как задача государственной важности.

В XX в. унификация документов принимает необратимый характер. Были разработаны новые правила ведения служебной документации: в 1918 г. введена единая форма бланков делового письма. В 20-е годы началась работа по созданию новых стандартов делового письма, появляются трафаретные тексты.

Новую эпоху в процессе стандартизации открыла машинная обработка и компьютеризация делопроизводства.

Выбор и закрепление в практике одного языкового варианта из нескольких возможных оправдано экономически, диктуется требованиями все усложняющейся экономической и социально-политической жизни общества, техническим прогрессом. Использование устойчивых формул, принятых сокращений, единообразного расположения материала, оформления документа характерно для типовых и трафаретных писем, анкет, таблиц, текстов-аналогов и т.п., позволяет кодировать информацию, закрепляя определенные языковые средства за типовой ситуацией. Особой стандартизации подвергаются так называемые тексты-аналоги, бланки, формуляры, в которых трафарет имеет вид формализованного текста.

Процесс создания трафаретных текстов заключается в выделении для группы однотипных текстов постоянных частей, содержащих заранее известную информацию, и пробелов для вписывания меняющихся сведений.

«Бланк - это своего рода идеальная основа деловой бумаги, в заполненном виде это тот эталон, к которому она стремится и которого достигает. В бланке жесткость формы сводит к нулю все возможности нескольких толкований», - справедливо замечает П.В. Веселов, один из крупнейших специалистов в области документной лингвистики.

Стандартизация языка документов выработала особые типы текстовой организации: трафарет, анкета, таблица.

Анкета представляет собой свернутый текст в виде номинаций родовидового соответствия. Таблица представляет собой еще более емкую организацию документа: постоянная информация размещена в заголовках граф и боковика (заголовков строк), а переменная - в ячейках таблицы.

Данные типы текстовой организации могут использоваться в различных жанрах деловой документалистики: анкетным методом можно смоделировать кадровые анкеты, приказы, докладные, объяснительные записки; в табличной форме могут быть представлены следующие виды документов: штатное расписание, структура штатов, график отпусков, кадровые приказы. Трафаретными часто бывают договоры, деловые письма. Таким образом, трафаретизация обусловливает высокую степень информативной емкости текста благодаря свертыванию высказывания и возможности дешифровки (с помощью машинной обработки в том числе), развертывания его в полную структуру.

Процесс стандартизации и унификации охватывает все уровни языка - лексику, морфологию, синтаксис, текстовую организацию - и определяет своеобразие и специфику официально-делового стиля. Даже известные типы текстов (повествование, описание, рассуждение) модифицируются в деловом стиле, превращаясь в типы изложения утверждающе констатирующего или предписующе-констатирующего характера. Отсюда синтаксический монотон, лексическая однородность речи, высокая повторяемость слов.

Типизация документов позволяет моделировать текст любой разновидности согласно ситуации. При этом составляющий текст оперирует некими модулями, типовыми блоками, которые представляют собой клишированные части текста (в текстах договоров это - представление сторон, предмет договора, порядок расчета, обязанности и права сторон, срок действия договора.

Эти модули неизменно входят в тексты договоров (о выполнении работ, об аренде, о купле-продаже). Сам текст начального модуля договора практически не меняется (допускаются варьирование членов предложения, синонимические замены), меняются юридические термины, определяющие социальные роли договаривающихся сторон.

Все особенности официально-делового стиля, его знаковая природа обусловлены действием доминанты и функцией долженствования, обеспечивающей правовую и социально-регулирующую значимость деловых текстов.

Экономическая необходимость и развитие науки и техники обусловливают все возрастающую унификацию и стандартизацию документов, с одной стороны, и тенденцию к упрощению, очищению от устаревших канцелярских штампов и клише языка деловых писем и, шире, деловой корреспонденции, с другой стороны.

Язык деловой переписки представляет собой периферию официально-делового стиля. Наряду с регламентированными письмами сегодня все шире входят и практику делового общения нерегламентированные деловые письма, наряду с официальными - полуофициальные (поздравительные, рекламные), в которых соотношение экспрессии и стандарта меняется то и одну, то в другую сторону.

Несомненно, официально-деловой стиль, как и в целом, русский язык, претерпел существенные изменения. Его формирование теснейшим образом связано с формированием и развитием русского государства, прежде всего потому, что сфера регулирования правовых и хозяйственных отношений создала потребность в выделении специальной функциональной разновидности литературного языка.

Регулирование отношений между людьми, учреждениями, странами требовало письменных свидетельств, актов, документов, в которых постепенно выкристаллизировались черты официально-делового стиля:

а) высокая степень терминированности лексики:

Юридические термины (собственник, закон, регистрация, собственность, приемка объектов, приватизация, владение, выкуп, личное дело и т.д.);

Экономические термины (дотация, затраты, купля-продажа, бюджет, расход, доход, платеж, смета, расходная часть бюджета и т.д.);

Экономико-правовые термины (погашение кредита, секвестирование, права собственности, срок реализации товара, сертификат качества и т.д.);

б) именной характер речи, выражающийся в высокой частотности отглагольных существительных, которые часто обозначают опредмеченное действие:

Погашение кредита отсрочка платежа в высокой частотности отыменных предлогов и предложных сочетаний: в адрес, в отношении к, в силу, в связи, в соответствии, в счет, в ходе, в целях, по мере, по линии, по истечении, по причине, при условии, применительно к, сообразно, согласно, соответственно (чему) и т.п.;

в) развитие собственно канцелярских значений, связанное с переходом причастий в классе прилагательных и местоимений:

Настоящие правили - эти правила

Настоящий договор - этот договор (ср.: настоящий парень, настоящий террор) в установленном порядке - в законном порядке;

г) стандартизация лексической сочетаемости: сужение значения слов объясняет ограничение лексической сочетаемости слов, появление так называемой регламентированной сочетаемости:

Контроль обычно возлагается, сделка - заключается, цена - устанавливается

Позиции бывают конструктивными/неконструктивными; деятельность - успешной; необходимость - настоятельной; скидки - значительными разногласия - существенными/несущественными и т.д.;

д) стандартизация синтаксических единиц (предложения, словосочетания), которые не составляются, а как формула воспроизводятся в тексте документа, закрепляющего соответствующую ситуацию социально-правовых отношений:

в установленном порядке; в соответствии с принятой договоренностью; в случае невыполнения долговых обязательств;

Договор вступает в силу со дня подписания;

е) формально-логический принцип текстовой организации, выражающийся в дроблении основной темы на подтемы, рассматриваемые в пунктах и подпунктах, на которые графически дробится текст и которые обозначаются арабскими цифрами:

I. Предмет договора

1.1. Исполнитель берет на себя обязанности по снабжению заказчика центральным отоплением, водоснабжением и отводу канализационных стоков.

1.2. Заказчик своевременно оплачивает предоставленные услуги;

ж) отсутствие манифестации идиолекта, отсутствие эмоциональности, узкий диапазон речевой экспрессии.

Винокур Т.Г. считает, что в деловом стиле «речевое действие одного лица имеет квазииндивидуальное языковое содержание» благодаря установке «говорить (писать) как все» в силу необходимости;

з) максимальная степень этикетных требований, выражающаяся в обилии этикетных знаков, этикетных текстов (поздравление, соболезнование, благодарность).

Официально-деловому стилю присущи функции волеизъявления, долженствования, представленные в текстах широкой гаммой императивности от жанров приказа, постановления, распоряжения до просьбы, пожелания, предложения, выражаемых в ходатайствах и деловой переписке; функция фиксации правовых отношений (договор, контракт); функция передачи информации (информационные письма, отчеты, справки).

Красивова А.Н. Деловой русский язык - М., 2001 г.

Описание работы

Целью данной курсовой работы является исследование формирования делового стиля русского литературного языка со времён появления на Руси письменности и до настоящего времени, а также обзор особенностей современного официально-делового стиля русского языка.

Введение 3
Глава 1. История формирования делового стиля русского литературного языка
1.1. Период с X по XII века……………………………………………………...............4
1.2 Период с XIV по XVI века……………………………………………………6
1.3 Начало XVIII века – «Петровская эпоха»…………………………………...8
1.4. Конец XVIII века – "Золотой век Екатерины"…………………………….10
1.5. Период XIX века……………………………………………………………12
1.6. Период XX века…………………………………………………………….14
Глава 2. Характеристика современного официально-делового стиля русского литературного языка…………………………………………………………….15
.
Заключение………………………………………………………………………22
Литература…………………

Файлы: 1 файл

Введение

Язык как социальное явление выполняет различные функции, связанные с той или иной сферой человеческой деятельности. Важной общественной функцией языка является сообщение, присущее официально-деловому стилю.
Официально-деловой стиль выделился ранее других письменных стилей потому, что обслуживал важнейшие сферы государственной жизни: внешние отношения, закрепление частной собственности и т.д. Необходимость письменного оформления законов, договоров, записей долгов начала формировать особый "язык", который, претерпев множество изменений, и в настоящее время сохраняет свои основные отличительные черты.
Целью данной курсовой работы является исследование формирования делового стиля русского литературного языка со времён появления на Руси письменности и до настоящего времени, а также обзор особенностей современного официально-делового стиля русского языка.
Актуальность курсовой работы состоит в том, что история развития делового стиля русского языка прослежена подробно и обстоятельно, на каждом историческом этапе отмечены особенности формирования и изменения словообразования и словоупотребления официально-делового стиля - стиля деловой переписки как одного из важнейших жанров современного документооборота.

1. История формирования делового стиля русского литературного языка

1. Период с X по XII века

Первые деловые документы появились на Руси после введения в Х в. письменности. В летописи зафиксированы первые письменные тексты договоров русских с греками, относящиеся к 907-971 гг. В XI в. появляется первый свод законов Киевской Руси "Русская правда" – главный юридический памятник Киевской Руси, по которому можно судить о развитии юридической и общественно-политической терминологии в то время.
Возникновение древнейшего письменного свода законов обычно относят ко времени правления князя Ярослава Мудрого, который в 1016 г., желая примириться с новгородцами, несправедливо обиженными княжеской дружиной, состоявшей из наемных варягов, оставил свою грамоту в заверение того, что будет править в соответствии с волей "лучших мужей" Новгорода. Это традиционное объяснение того, как появилась первая часть памятника - "Правда Ярослава".
Впоследствии, свод был дополнен статьями, внесёнными во второй половине XI в., так называемой Правдой Ярославичей, составленной на совещании князей Изяслава, Святослава и Всеволода с приближёнными к ним боярами около 1070 г. И, наконец, в первые десятилетия XII в. пространная редакция "Русской правды" включила в себя статьи "Устава Владимира Мономаха". Таким образом, письменная фиксация законодательства, призванного обосновать и защищать феодальный строй в Киевском государстве, происходила длительное время, естественно отражая несколько отличавшиеся друг от друга этапы языкового развития.
В языке "Русской правды" уже присутствуют характерные черты делового стиля: употребление специфических терминов (вира - штраф, послухъ - свидетель, добытые – имущество и др.), наличие сложноподчинённых предложений и бессоюзных цепочек.
Древнейшим документом также является "Грамота великого князя Мстислава Володимировича и его сына Всеволода 1130 года". Начальная формула этой грамоты "Се азъ" ("Вот я") становится с этого времени обязательным элементом древнерусских грамот. Заканчиваются грамоты специальной конструкцией, в которой указывается, кто был свидетелем сделки и кто скрепляет грамоту своей подписью.
Рассмотрим язык частной переписки времени Киевской Руси, язык новгородских грамот на бересте. Берестяные грамоты принадлежат к числу древнейших памятников русской письменности, по данным археологии они датируются XI столетием. Некоторые грамоты начинаются словами: "приказ от NN к NN". Часто встречающимся трафаретным началом письма можно считать формулу: "Целобитье от NN к NN". Не менее характерные примеры применения "литературного этикета" находятся и в концовках грамот. Типичны в концовках грамот фразы с различными формами глагола кланяться, например: "а вам кланяемся"; "а язъ тобь кланяюся"; "а тобе ся кланяю". Также в грамотах присутствует яркая и лаконичная концовка: "а на том тобе цолом". Это говорит об общем высоком культурном уровне жителей древнего Новгорода в XI-XII вв. и вместе с тем подтверждает неразрывную связь языка древнерусской деловой письменности с книжной речью.
Приведённые примеры доказывают, что такие устоявшиеся словосочетания, традиционные формулы начала и концовки письма составляют принадлежность уже в древнейшую эпоху зародившегося на Руси литературного эпистолярного стиля, характеризуют речевую культуру писавших, их умение владеть обработанными формами издавна сложившегося литературно-письменного языка.

1. Период с XIV по XVI века

Новый этап в развитии русского общенародного и литературно-письменного языка начинается со второй половины XIV в. и связан с формированием централизованного государства вокруг Москвы– Московского княжества.
Местные канцелярии получают наименование приказов, а писцы великокняжеских и местных канцелярий называются дьяк, подьячий. Дела в этих учреждениях вершились приказными дьяками, выработавшими особый "приказный слог", близкий к разговорной речи простого народа, но хранивший в своём составе и отдельные традиционные формулы и обороты.
Неотъемлемой принадлежностью приказного слога стали такие слова и выражения, как челобитная, бить челом (просить о чем-либо). Стало общепринятым, чтобы проситель в начале челобитной перечислял все многочисленные титулы и звания высокопоставленного лица, к которому он адресовал просьбу, и обязательно называл полное имя и отчество этого лица. Наоборот, о себе самом проситель должен был неизменно писать лишь в уничижительной форме, не прибавляя к своему имени отчества и добавляя к нему такие обозначения действительной или мнимой зависимости, как раб, рабишко, холоп.
В указанный исторический период особенное распространение получает слово грамота в значении деловая бумага, документ. Появляются сложные термины, в которых существительное определяется прилагательными: грамота душевная, духовная (завещание), грамота договорная, грамота складная, грамота приписная, грамота отводная (устанавливавшая границы земельных пожалований) и т.д. Не ограничиваясь жанром грамот, деловая письменность развивает такие формы, как записи судебные, записи расспросные.
К XV-XVI вв. относится составление новых сводов судебных постановлений, например, "Судебник" Ивана III (1497г.), "Псковская судная грамота" (1462-1476 гг.), в которых, опираясь на статьи "Русской правды", фиксировалось дальнейшее развитие правовых норм. В деловой письменности появляются термины, отражающие новые социальные отношения (брат молодший, брат старейший, дети боярские), новые денежные отношения, сложившиеся в московский период (кабала, деньги и т.д.). Развитие обильной социальной терминологии, вызванное к жизни усложнением общественно-экономических отношений, связано с непосредственным воздействием на литературно-письменный язык народно-разговорной речевой стихии.
Язык деловых памятников XV-XVII вв. - несмотря на относительно большую близость языка памятников этого типа к разговорной речи, даже такие из них, как расспросные речи, испытали на себе непрерывное и мощное воздействие письменной орфографической традиции, ведущей своё начало еще от древнеславянской письменности Х-XI вв. Свободным от подобного традиционного воздействия не мог быть ни один письменный источник Древней Руси во все периоды исторического развития.
Обогащение и увеличение числа форм деловой письменности косвенно влияло на все жанры письменной речи и, в конечном счете, способствовало общему поступательному развитию литературно-письменного языка Московской Руси. Этот язык все более и более проникался речевыми чертами деловой письменности.

С XV в. сведение о том, кто писал текст, становится нормой, а с ХVII–ХVIII вв. – обязательным реквизитом делового письма. Государственно-приказный язык ХV–ХVII вв. при всей лексической пестроте – это более нормированный, эталонный язык, чем живая разговорная речь. Он вводит в обиход ряд приказных формул, становящихся штампами и канцеляризмами (взять на поруки, сия дана в том, дать очную ставку, отдать под суд, учинить расправу и т.п.). Документов становилось всё больше. Обширное делопроизводство допетровской Руси потребовало выработки единых подходов к оформлению и обработке документов. Процесс унификации языка документов, начавшийся еще в Киевской Руси, получил свое дальнейшее развитие.
Таким образом, в период с XV по XVII века, в эпоху становления Русского централизованного государства, сформировалась государственная система с разветвлённой системой функций, обслуживаемых посредством различных групп документов. В это время зарождается особый административный институт – приказы, а в их составе институты, обслуживающие письменную деловую коммуникацию – канцелярию, почту, архив (что определило эпоху приказного делопроизводства). Деятельность этих инструментов должна была опираться на определённую систему работы с документами, и такая потребность вызвала необходимость разработки нормативно-методических актов, содержащих рекомендации по оформлению документов, в том числе и лингвистического характера. Таким образом, начинает формироваться система работы с документами, система правил их оформления.

1. Начало XVIII века – "Петровская эпоха"

Петровская эпоха в истории России характеризуется существенными реформами и преобразованиями, затронувшими и государственность, и производство, и военное, и морское дело, и быт господствующих классов тогдашнего русского общества. Так, новое административное устройство, преобразование Московского государства в Российскую империю, вызвало к жизни наименования множества новых чинов и званий, вошедших в "Табель о рангах", речевые черты чиновнической субординации: формулы обращения нижестоящих чинов к высшим.
Развитие военного, и особенно военно-морского дела, почти отсутствовавшего в Московской Руси, породило множество соответствующих руководств и наставлений, воинских и морских уставов, насыщенных новой специальной терминологией, новыми специальными выражениями, совершенно вытеснившими собою слова и выражения, связанные со старинным московским ратным укладом. Наряду с этим для удовлетворения потребностей всё более европеизирующегося дворянства создаются разнообразные руководства, регламентировавшие бытовой уклад высших общественных классов.
В связи с перестройкой государственного управления, с развитием промышленности и торговли значительно усложняется и обогащается язык деловой переписки. Он все дальше отходит от старомосковских норм и традиций и заметно сближается с живой разговорной речью средних слоёв населения.
Петр I, рекомендуя при переводах с иностранных языков воздерживаться от книжных славянских речений, советовал переводчикам брать в качестве образца язык посольского приказа: "Высоких слов славенских класть не надобеть; посольского же приказу употреби слова".
Обновление словарного состава русского литературного языка в Петровскую эпоху с особенной наглядностью проявилось в сфере административной лексики. Она пополняется в это время преимущественно заимствованиями из немецкого, латинского, частично французского языков. Около четверти всех заимствований Петровской эпохи падает именно на "слова административного языка", вытесняющие собою употребление соответствующих древнерусских наименований. Появляются администратор, актуариус, аудитор, бухгалтер, герольдмейстер, губернатор, инспектор, камергер, канцлер, ландгевинг, министр, полицеймейстер, президент, префект, ратман и др. Все эти персоны в своих ампте, архиве, гофгерихте, губернии, канцелярии, коллегиуме, комиссии, конторе, ратуше, сенате, синоде и в других административных учреждениях, которые заменили недавние думы и приказы, адресуют, акредитуют, апробуют, арестуют, баллотируют, конфискуют, корреспондуют, претендуют, секондируют, трактуют, экзавторуют, штрафуют и т.д. инкогнито, в конвертах, пакетах, разные акты, акциденции, амнистии, апелляции, аренды, векселя, облигации, ордера, проекты, рапорты, тарифы и т.д. В состав этой административной лексики входят названия лиц по их чинам и должностям, названия учреждений, наименования различного рода деловых документов..
В языке деловой письменности Петровской эпохи сосуществовали, противоборствуя, элементы старые, традиционные, и новые. К первым относятся церковнославянские слова и формы, а также выражения из старомосковского языка приказов; ко вторым - иноязычные заимствования (варваризмы), просторечие, черты диалектного словоупотребления, произношения и формообразования. Лексика делового языка все больше отдаляется от разговорной, живой речи, в нее проникает огромное количество иностранных слов.
В ходе административной реформы Петра 1 система центрального управления подверглась перестройке (приказы заменены коллегиями), что послужило началом эпохи коллегиального делопроизводства (1720-1802). В этот период продолжала совершенствоваться строгая система документоведения, что означало упорядочение актов деловой письменности, дальнейшую официализацию языка. Нормализация документальных текстов исходила от лица государственной власти и нашла свое выражение в многочисленных законодательных актах, прежде всего в "Генеральном регламенте коллегий" (1720) – своде правил, содержащем цельную систему норм документирования, послужившем толчком к зарождению современных форм документов. В ходе реформы были усовершенствованы структура и формуляр традиционных документов и выработаны образцы новых документов, помещённые в "генеральных формулярах" – все это вело к унификации документов и постепенному устранению личного начала в практике их написания. Также в новых правилах вводились новые этикетные нормы обращения к адресату с указанием чина, титула, звания.

1.4. Конец XVIII века – "Золотой век Екатерины"

"Веком Екатерины", "золотым веком" назвало русское дворянство годы правления императрицы Екатерины II, падавшие на последнюю треть XVIII в. (1762-1796). Это время - высший пункт развития и расцвета экономики и культуры русского дворянства, его политического господства. Одновременно это и начало кризиса дворянского строя в России, сотрясаемой крестьянскими восстаниями. Чувствовались и отголоски французской буржуазной революции в конце 1780-х и в 1790-х годах. Общественные условия функционирования литературного языка заметно изменяются по сравнению с началом и первой половиной века. Расширяется сеть периодических изданий, развивается книгопечатание.
Развивается и укрепляется система государственных органов власти, создаются "Учреждения для управления губерний". Для сношений с верховной властью губернаторы используют Рапорты и Доношения. Широко используются Указы губернского правления подчинённым учреждениям, а также должностным лицам (управам благочиния, уездным и земским судам, городничим, исправникам).
В результате развития межгосударственных отношений усложняется оформление дипломатической документации. К этому времени уже устанавливаются международные нормы на формуляр и лексический состав дипломатических документов, расширяется структура договорной документации, появляются трактаты, конвенции, протоколы, инструменты. Коллегии иностранных дел обмениваются с иностранными правительствами нотами, мемуарами, меморандумами. Связь русских дипломатических представителей со своим правительством осуществляется посредством реляций и депеш.
Документооборот и деловая переписка судебных учреждений приобретают ярко выраженное специфическое оформление документации, устанавливается строгий порядок составления и оформления судебных документов.
Сдвиги в русском литературном языке последней трети XVIII в. отразились в стилистической системе, созданной главой русского консервативного сентиментализма Н.М.Карамзиным и получившей тогда название "нового слога". Перед Карамзиным стояли выдвинутые эпохой задачи - добиться того, чтобы начали писать, как говорят, и чтобы в дворянском обществе стали говорить, как пишут. "Новый слог" призван был удовлетворить потребности общества. Он освобождается от церковнославянизмов и архаизмов, как отяжеляющих литературный язык компонентов, получает распространение логически прозрачный и естественный порядок слов.
В результате карамзинской реформы русский литературный язык приблизился к установлению общенациональных норм словоупотребления, и, соответственно, деловой стиль становится более удобочитаемым и понятным.

1.5. Период XIX века

В начале XIX в. формирование делового стиля русского литературного языка связано с именем М.М.Сперанского и его реформами в области документирования. "Манифест об учреждении министерств" (1802 г.) и "Общее учреждение министерств" (1811 г.) утверждали исполнительное начало, определявшее деятельность руководителей и исполнительное делопроизводство. Провозглашалась иерархия "властей и мест" и соответствующая иерархия документов. Вводилось единообразие в документировании, строгая регламентация содержания, структуры документов и порядка движения дел. Исследователи русского литературного языка отмечают, что искусство в слоге именно М.М.Сперанского внесло новизну изложения в деловой стиль русского языка, и служило образцом составления документов государственного значения.
Происходят существенные изменения в формуляре документа. В нем ясно прослеживается стремление к формализации, определению чётких правил расположения и оформления реквизитов. Это связано, прежде всего, с внедрением в процесс документирования бланков.
В результате реформы делопроизводства возникла необходимость реформы и канцелярского стиля, что стало осмысляться как задача государственной важности. Активно формируются характерные черты канцелярского стиля: формально-логическая организация текста, неличный характер высказывания, синтаксическая громоздкость, именной характер речи, морфологическое и лексическое однообразие (превалирование именительного и родительного падежей), складывание языковых клише. .
В официально-деловой и в научной речи этого периода наблюдается стремление развивать своеобразную манеру искусственно-книжного, синтаксически запутанного (и потому трудного для понимания народу) изложения мыслей и чувств. Между словом и смыслом как бы воздвигается искусственная преграда условно-описательных изобразительных приемов. Вот пример из воспоминаний известного общественного деятеля, юриста А.Ф.Кони, который изображает адвоката, такими словами определяющего драку: "Драка есть такое состояние, субъект которого, выходя из границ объективности, совершает вторжение в область охраняемых государством объективных прав личности, стремясь нарушить целость ее физических покровов повторным нарушением таковых прав. Если одного из этих элементов нет налицо, то мы не имеем юридического права видеть во взаимной коллизии субстанцию драки".

Против подобного официально- казенного языка выступали передовые русские политики и писатели. Л.Н.Толстой писал в 1884 г.: "Пусть будет язык Карамзина, Филарета, попа Аввакума, только не наш газетный". Это свидетельствует о том, что во второй половине XIX в. обостряется процесс столкновений разных стилистических систем в национальном литературном русском языке и что язык продолжает совершенствоваться и шлифоваться, сближаясь с разговорной речью народных масс.
Во второй половине XIX в. в России, в связи с сильно возросшим объёмом процессов документирования и деловой переписки, происходит развитие документационной техники, появляются новые способы документирования, такие как фотография, звукозапись, телеграммы и стенограммы. Формируется крайне сжатый "телеграфный" стиль изложения, распространяется кодирование и шифрование.
Таким образом, к концу XIX в. сложилась система документации, утвердилась национальная форма документа, сложилась система рекомендаций по оформлению делового текста. Сформировались характерные черты канцелярского стиля: формально–логическая организация текста, неличный характер высказывания, синтаксическая громоздкость, именной характер речи, морфологическое и лексическое однообразие, стандартизация.

о функционально-синтаксической неоднородности делового языка в России XVIII столетия

(с) Антонина Петровна Чередниченко, 2017

кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и методики преподавания русского языка

Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета, г. Челябинск, Россия

Аннотация . В статье рассматриваются особенности функционирования сложных конструкций в деловой письменности начального периода формирования русского национального языка, предшествующего окончательной стилистической «стратификации» русской устной и письменной речи, которая в ХIХ столетии окончательно сформировала стилистическую дифференциацию устных и письменных форм коммуникации.

Ключевые слова: сложное предложение, деловой язык и деловая письменность, синтаксический строй и грамматические средства связи в деловой письменности, архаика и новое в складывающемся официально-деловом стиле.

Развитие грамматической формы сложных конструкций в русском языке исторического периода характеризуется не столь существенными сдвигами в строении и значении, в отличие, например, от состава лексики, фразеологии, морфологии глаголов и имен, служебных частей речи, типов простого предложения, в том числе осложненного, и порядка слов. Генетически почти все разновидности сложных конструкций восходят к общеславянскому периоду, то есть становление норм русского сложного предложения связано не столько с рождением и формированием новых его моделей, сколько со шлифовкой, совершенствованием этих моделей в разных сферах функционирования языка: отбор союзных средств связи, развитие семантически значимых позиций придаточных, замена гипопаратактических структур гипотактическими, возникновение разнообразных аналогов союзов, в том числе фразеологического типа. Указанные структурные изменения в строе сложного предложения — необходимое следствие эволюции его семантики, синтаксических связей и отношений, магистральный путь развития которых — тенденция к дифференциации значений между предикативными частями при возможно точной вербальной выраженности этих значений.

К началу исторического периода древнерусский язык обладал развитой системой форм сложного предложения. Парадигматически в XIV-ХVI вв. в памятниках письменности представлены почти все типы сложных конструкций не только двухкомпонентого состава, но и полипредикативные, зафиксированные в современном русском языке.

Специфическими для древнейшего периода, полностью утраченными к концу XVII в., были лишь конструкции «цепного нанизывания» и предложения гипопаратактического строя. Следовательно, к XVIII столетию русский язык подошел с хорошо развитой системой синтаксических моделей сложных конструкций и типовых семантико-синтаксических отношений, выражаемых с помощью этих моделей. Даже в тех жанрах деловой письменности ХVII-ХVIII вв., которые, по словам В.В. Виноградова, находились на «периферии литературности» и, значит, подвергались влиянию строя устно-разговорной, ненормированной речи, мы не находим специфических для более ранних эпох развития языка моделей и отношений, которые не были бы зафиксированы, скажем, столетием раньше или позже.

Строй сложных конструкций в XVIII столетии по сравнению с предшествующей эпохой — отражение довольно пестрой картины функционирования самых разных языковых средств выражения, когда стремительно шла выработка общенациональной синтаксической нормы.

В структуре и семантике сложных конструкций в XVIII в. еще обнаруживаются архаические, свойственные XVI-ХVII вв. элементы, существенные изменения происходят в объеме предложений разного типа, заметно иноязычное (латино-польское, немецкое) влияние на синтаксис сложного предложения в этот период. Синтаксически тяжеловесный облик текстов любых стилей и жанров XVIII в. создают не столько свойственные этому времени какие-то новые модели сложных синтаксических конструкций и их лексико-семантическое наполнение, сколько закономерности порядка слов и сочетание этих моделей в сложные структурно-смысловые комплексы.

В первой половине XVIII в. неорганизованность, по сравнению с современной, в сфере синтаксиса была весьма значительной. В.В. Виноградов, говоря о большой пестроте синтаксических форм в разных стилях и жанрах литературного языка того времени, отмечает смешение характерных для старого, примитивного письменно-делового языка «присоединительных» разговорных или связанных союзами и, а, да, но конструкций, церковно-славянских, книжно-архаических, а также построений, следующих правилам и ухищрениям юго-западной (латино-польской) риторики. Анализируя примеры из указов Петра I, трактата П.П. Шафирова «Рассуждения, какие законные причины Петр Великий к начатию войны против Карла XII имел», предисловие к «Букварю» Ф. Поликарпова, В.В. Виноградов показывает весьма сложные типы синтаксических построений, видя в них отпечаток латино-польского или немецкого синтаксиса и славяно-греческих конструкций, восходящих к «извитию словес» литературных стилей XVII в.

Рядом приводятся отрывки из переписки, записок, газет начала XVIII в., свидетельствующие о том, что в тот период не менее употребительны и простейшие синтаксические конструкции, в том числе сложные, которые отражают разговорные формы общения.

На наш взгляд, влияние иноязычного синтаксиса на русский литературный язык первой половины XVIII в. имело не столь глубинный характер, как считал В.В. Виноградов, и не только потому, что заимствование синтаксических моделей — явление в языке чрезвычайно редкое. Полагаем, что латино-польский и немецкий синтаксис существенно повлиял на словорасположение слов внутри предложения (с глаголом на конце, отрывом определяемого слова от определяющего и постпозицией первого, дистантным расположением управляемого и управляющего слова и др.) и на конструирование синтаксических периодов там, где требовалась «высота словес» . Для публицистической и особенно деловой речи, из которой вырастал светско-литературный язык Петровской эпохи, эти особенности также были характерны, но в гораздо меньшей степени. Представляется, что сложные конструкции и сцепление предикативных частей в них, какими бы запутанными по структуре они ни были, не отражали синтаксической специфики других языков. В их строении в языке первой половины XVIII в. отразилась скорее логическая неупорядоченность очень непростых по структуре и значительных по объему суждений, желание пишущего дифференцированно зафиксировать по возможности все связи и отношения между элементами суждений в тексте, а синтаксическая подсистема того времени пока не выработала адекватных, иерархически выстроенных форм для их выражения.

Запутанные (латино-немецкие, по определению В.В. Виноградова) конструкции встречаются в деловом языке на протяжении всего XVIII в., но во второй половине столетия обнаруживается тенденция к их упорядочению и ограничению объема. Существовали такие сферы употребления языка, где причудливо сочетались два внутренне единых начала: книжное, уходящее в глубь веков, и обиходно-разговорное, каждое из которых в ХVIII в. ассоциировалось со «словенским» и «русским». Это прежде всего прозаический средний стиль, деловая и эпистолярная речь того времени; именно в них отразились те жизнеспособные языковые средства выражения мысли, которые впоследствии, в XIX-XX вв., будут окончательно обработаны как нормативные.

Вторая половины XVIII в. прошла под знаком «олитературивания» обиходной речи русского общества, которое, по словам В.В.Виноградова, стремилось выработать систему литературных стилей, освобожденных от излишнего груза «словенщины» и сочетавших европейскую культуру устной и письменной речи с разновидностями русского общественно-бытового языка. Те же процессы шли и в сфере делового общения. Деловой язык, и в особенности деловая письменность, был внутренне неоднороден, не являясь каким-то монолитом, в основании которого лежали нерушимые, законодательно закрепленные формы выражения. Прежде всего, это была проницаемая функционально-стилистическая речевая подсистема, которая в зависимости от цели общения и жанра по-разному реагировала на «словенское» и обиходно-разговорное начало. Первое отражалось на стиле и слоге «образцового» делового языка — царских законов, указов Сената и Синода, дипломатических документов (кодифицированный деловой язык — далее КДЯ). Регулирующая, нормализаторская деятельность государственных законодателей в строе документов этого типа была весьма высокой. Здесь мы находим немало архаических и стилистически маркированных союзов: буде, зане, понеже, егда, колико, дабы, ибо . Сложные синтаксические конструкции, состоящие из множества предикативных единиц, создают трудности в восприятии текста.

А чтоб все обще тяжелых барок легким, как весною, так летом и осенью препятствия и остановки не происходило, того против вышеписаннаго ж накрЪпко тому, гдЪ надлежит, смотреть и наблюдать, дабы тяжелыя барки, когда начнут по убыли воды в порогах, косах и в мелях останавливаться, и дном речное дно хватать, и за тем остановятся, то чтоб легкия за ними следующия барки пропущали беспрепятственно, ибо тЪ тяжелыя барки могут разгружаться, или ожидать... воды...

(Полное собрание законов Российской империи, т. XV, с. 322-323).

Читая документы КДЯ второй половины XVIII в., прежде всего отметим и архаический для нас порядок слов . Однако такое словорасположение не было свойственно только деловой речи, оно носило общеязыковой характер. В.В. Виноградов считал, что порядок слов — это был больной вопрос синтаксиса русской литературной речи XVIII в. С ним соединятся вопрос о составе и протяжении предложения, о длине периода. Когда в начале XIX в. представители новой литературы говорили о «старом слоге», то они прежде всего обвиняли его в запутанной расстановке слов и в затрудненном движении мысли по тягучим периодам. КДЯ не был исключением, хотя, сравнивая его конструкции с орнаментальным синтаксисом произведений «высокого» слога, не можем не отметить, что логическая упорядоченность даже значительной по объему фразы была в деловом языке все-таки выше, а смысл легче воспринимаемым, чем в «высокой» прозе и поэзии того времени.

Наряду с КДЯ, в XVIII в. существовала еще одна сфера функционирования деловой речи — текущее делопроизводство, зафиксированное в гигантском количестве рукописных источников (деловая письменность — далее ДП). Это деловая переписка, челобитные, жалобы, прошения, рапорты, документы судопроизводства в той его части, которая фиксирует показания; различные общественные (в основном крестьянские, мещанские и казацкие) соглашения, сделки и договоры. С точки зрения норм КДЯ, они написаны «низким» приказным слогом:

​

Об осеннюю пору пришед к ему сиделцу Тараканову смотритель Дурков да спрашивал не видал де он мол когда чево в деревне подозрительново на что он ему ответствовал что де был у их какой та мужик беспашпортной назат тому месеца с три но куды он от их пошел тово де он не ведает да и де не у ево он проживывал

(Челябинский архив, фонд 115).

Зотей Семеновъ сынъ Горевановъ показываетъ отроду себе имеетъ 16 летъ а минувшаго октября в 29 число приехалъ к имъ в домъ Назаръ Ерохинской а утромъ 30 числа всталъ обувалъся а отецъ и мать ево того ж утра рано уехали на мельницу а братъ ево Яковъ былъ на дворе скотъ убиралъ и вдругъ онъ Назар вскочившей с лавки в подлавке лежащей топор всхватилъ коего онъ удержавъ говорил на что онъ топоръ взялъ но онъ бросилъ ево на полъ и далше по горнице сталь кружитца.

(там же, фонд 121).

Для языка ДП те особенности, о которых мы говорили применительно к КДЯ, характерны в гораздо меньшей степени. Как показало изучение многочисленных памятников ДП провинциальных учреждений России ХVIII в. — московских, воронежских, вологодских, красноярских, южноуральских, им не было свойственно сильное влияние книжно-славянской стихии на всех языковых уровнях, хотя ориентацию на законодательные акты из столицы нельзя отрицать. Совершенно очевидно, что деловой язык в ХVIII столетии был внутренне противоречивой речевой подсистемой, которая функционировала как бы в двух узуальных уровнях: официально-законодательном и обиходно-делопроизводственном. В рукописных документах того времени мы также отмечаем архаический с современной точки зрения словопорядок, однако его закономерности, системно представленные в книжно-литературной речи и КДЯ, обнаруживаются в ДП далеко не всегда. Вот запись показаний в суде:

Погодя немного привелъ Виноградов салдата Мосея Полухина которой солдатъ приведенныхъ ими лошадей велелъ поставить в салдатцкой пригонъ куда и поставили а Полухинъ ушелъ домой и имъ велелъ притьти на гумне в сенникъ куда Виноградов-то и Пестерев ушли а потомъ пришелъ солдатъ Ларивошка Щелкуновъ и сказывалъ что онъ послалъ парня х киргисцамъ чтоб они привели лошадей а ихъ взяли.

(Челябинский архив, фонд 121).

На этих двух уровнях функционирования ДЯ ХVIII в. наблюдаются разные, хотя и сходные во многом явления в области сложных синтаксических конструкций (далее — ССК). Анализируя, скажем, рукописные южноуральские деловые документы в сопоставлении с указами и законами Российской империи этого периода, мы пришли к выводу, что синтаксис ССК в ДП гораздо ближе к живому народно-разговорному языку и почти не имеет тех архаических элементов структуры, которые в значительной степени свойственный КДЯ.

Две стихии речевого употребления, в том числе на уровне синтаксиса (книжно-литературная и разговорная речь), в русском языке существовали всегда, они универсальны и уходят своими корнями в древнерусский период, применительно к которому В.В. Виноградов разработал концепцию о двух типах языка Древней Руси — народно-разговорном и книжно-славянском . Своеобразие русской ситуации состоит в том, что эти языковые типы не создавали билингвизма, так как восходили к одному генотипу и обнаруживали больше общего, чем различного, то есть их существование на русской почве — явление чисто функциональное. Основа языкового развития видится в растущей нормативности первого типа под влиянием второго и демократизации, русификации второго языкового типа под воздействием первого. XVIII век стал тем переломным этапом, когда эти две языковые стихии, сложно взаимодействуя, вплетаются друг в друга, проникают одна в другую. Попыткой превратить этот процесс в регулируемый в области книжно-литературных стилей стала нормализаторская деятельность М.В. Ломоносова, В.К. Тредиаковского, А.П. Сумарокова.

Столкновение двух начал — народно-разговорного, исконно русского и книжно-литературного, «словенского» — было свойственно не только деловой речи, но и художественной литературе, только последняя в известной мере уничтожила смешение этих двух функциональных сфер, очень рано разделив и дифференцировав литературные жанры.

В деловом языке процессы социально-лингвистического регулирования средств выражения применительно к складывающемуся официально-деловому стилю шли или стихийно, или носили эпизодический характер: поступали указания из Петербурга, как составлять деловые документы разного назначения. Влияние слога образцового делового языка на «низкий» шло в основном «по образцу», с ориентацией на то, как «пристало столичным чинам писать».

Однако, на наш взгляд, ориентация на образец при составлении документов текущего делопроизводства носила ограниченный характер: она касалась лексики и фразеологии, клаузул и клише, а также формы составляемых бумаг, объема синтаксических конструкций, стремления создать «приказный» колорит в тексте. Морфология и синтаксис делового языка того времени, бесспорно, отражали те общерусские явления, которые шли в грамматике как книжно-письменного, так и народно-разговорного языка. В связи с этим информативность деловой письменности, написанной «низким» приказным слогом, в котором отражалась «вольность бытового разговора», весьма велика. В причудливом смешении книжно-письменных норм, восходящих к славянской, запутанной манере изложения, и свободном проникновении народно-разговорных способов выражения мысли мы видим специфическую черту делового языка XVIII в. Налицо внутристилевая неоднородность деловой речи: это и «высокий» и «низкий» приказный слог. И тот и другой уже хорошо осознавался говорящими на русском языке. Впоследствии, в XIX — начале ХХ вв., такая неоднородность постепенно исчезает, и деловая письменность становится практически неотличимой от законодательной, столичной.

Выходные данные:

ЧЕРЕДНИЧЕНКО А.П. К истокам официально-делового стиля: о функционально-синтаксической неоднородности делового языка в России XVIII столетия [Электронный ресурс] / Метеор-Сити: научно-популярный журнал, 2017. N 2. Спец. выпуск по материалам заочной международной интернет-конференции «Проблемы филологических исследований» (8.02–8.03.2017, ЮУрГГПУ, г. Челябинск). С. 3–8. URL:

Официально-деловой стиль выделился прежде других письменных стилей благодаря тому, что обслуживал три важнейшие сферы государственной жизни :

Внешние отношения, закрепление частной собственности, торговлю.

Документы возникли вместе с письменностью , вначале как средство закрепления имущественных отношений. Письменные документы, дошедшие до нашего времени, данные, полученные археологами и лингвистами, показывают, что уже в X в. в Древнерусском государстве была культура написания документов. Это договоры с Византией 911 и 945 гг. Примечательно, что в обоих договорах упоминается о практике составления документов . В первом случае - письменных завещаний, во втором - подорожных грамот для купеческих кораблей. После образования древнерусского государства письменность стала необходимой для ведения переписки с другими странами, а также для заключения межгосударственных договоров.

Обширное делопроизводство допетровской Руси потребовало выработки единых подходов к оформлению и обработке документов. Процесс унификации языка документов, начавшийся еще в Киевской Руси (IX - середина XII века), получил свое дальнейшее развитие.

Любопытно отметить, что на протяжении XI в. создается первый вариант русского феодального права - Русская Правда - постановления уголовного и процессуального права. Она складывалась на основе древних славянских обычаев. Древнейшая Правда - Правда Ярослава (30-е гг. XI в.) - первый письменный сборник русских законов, определивший единую систему наказаний за преступления, возможным прототипом своим имел «уставы» и относился к XI-XII вв. Они представляют собой частные письма новгородцев и свидетельствуют о том, что «письменность в этот период использовалась и как средство записи, и как средство обмена корреспонденцией (переписка)» [Илюшенко М.П., 1993].

В конце XV в. появляются первые приказы - центральные органы государственной власти, ведающие отдельными отраслями княжеского управления, и приказные избы - органы государственного управления на местах. В процессе деятельности этих органов и зародилась работа с документами, получившая название приказное делопроизводство. Характерная особенность документов этого периода - безмерное возвеличивание власть имущих путем перечисления всевозможных титулов, званий и полномочий.

Взамен устаревшей системе приказов в 1720 г. Петром I была дана законченная система норм документирования в «Генеральном регламенте» Коллегий (в 1802 году им на смену пришли министерства) - уставе государственной службы , изданном и состоявшем из 56 глав. «Генеральные формуляры», т.е. формы документов, предусматривали нормы оформления, этикетные нормы обращения к адресату с указанием чина, титула, звания, единые нормы наименования и самонаименования. Лексика делового языка все больше отдаляется от разговорной, живой речи, в нее проникает огромное количество иностранных слов (губерния, акт, баллотировать, апелляция и т.п.) и терминов.

В XIX в., когда формирование кодифицированного литературного языка в основном завершается, начинают активно формироваться его функциональные разновидности – стили . Документы служебной переписки получили в XIX в. широчайшее распространение и в количественном отношении значительно превзошли другие типы деловых текстов. Они писались на служебных бланках , включали определенный набор реквизитов .

Принятие в 1811 г. «Общего учреждения министерств» закрепляет в качестве государственной формы процесс унификации языка деловых бумаг. Активно формируются характерные черты канцелярского стиля :

 формально–логическая организация текста,

 неличный характер высказывания,

 синтаксическая громоздкость,

 именной характер речи,

 морфологическое и лексическое однообразие (превалирование именительного и родительного падежей),

 стандартизация.

В результате реформы делопроизводства (правил оформления документации) возникла необходимость реформы канцелярского стиля , что стало осмысляться как задача государственной важности.

В XX в. унификация документов принимает необратимый характер. Были разработаны новые правила ведения служебной документации: в 1918 г. введена единая форма бланков делового письма. В 20-е годы началась работа по созданию новых стандартов делового письма, появляются трафаретные тексты . Новую эпоху в процессе стандартизации открыла машинная обработка и компьютеризация делопроизводства.

В последние десятилетия русский деловой стиль активно преобразовывался под влиянием социально-политических и экономических перемен в стране, за которыми последовала перестройка в законодательной системе государства. Изменения в системе права (в международном, уголовном, трудовом, арбитражном, банковском, гражданском и других видах права) отразились на жанрах законодательного и юрисдикционного подстилей . Например: появились новые виды законодательных актов, а также документов, в которых фиксируется новая законодательная практика (новые виды протоколов и решений с обновлённым набором реквизитов), и изменилась форма традиционных для этой сферы жанров.

Официально-деловой стиль выделился раньше других письмен­ных стилей благодаря тому, что обслуживал важнейшие сферы го­сударственной жизни: внешние отношения, закрепление частной собственности и торговлю. Необходимость письменного закрепле­ния договоров, законов, записей долгов, оформления передачи наследства начала формировать особый «язык», который, претер­пев множество изменений, сохраняет свои основные отличитель­ные черты.

Деловые документы появились на Руси после введения в X в. письменности. Первыми письменными документами, зафиксирован­ными в летописи, являются тексты договоров русских с греками 907, 911, 944 и 971 гг. А в XI в. появляется первый свод законов Киевской Руси «Русская правда» - оригинальный памятник пись­менности, позволяющий судить о развитости системы юридической и общественно-политической терминологии в то время. В языке «Рус­ской правды» уже можно выделить особенности словоупотребления и организации речи, которые относятся к характерным чертам дело­вого стиля. Это высокая терминированность, преобладание сочине­ния над подчинением в сложных предложениях, наличие сложных конструкций с сочинительными союзами «а», «и», «да», «же», а так­же бессоюзных цепочек. Из всех видов сложноподчиненных предло­жений наиболее широко употребляются конструкции с придаточным условным (с союзом аще - если):

«Аще будет свободный человек убит 10 гривен серебра за голову». «Аще кто купець купцю даст в куплю куны, то купцю пред послухи кун не имати, послухи ему на надобе. Но ити ему самому роте, аще ся начнет запирати».

Перевод: «Если будет свободный человек убит, плата - 10 гривен за голову». «Если же купец купцу даст деньги для торговли, то ему для возвращения долга свидетели заключения сделки не нужны, а для получения долга, если должник начнет отпираться, достаточно принести клятву».

В «Русской правде» уже употребляются термины, свидетельствую­щие о развитии правовых отношений в Древней Руси: голова (уби­тый), головникъ (убийца), послухъ (свидетель), вира (штраф), добытък (имущество), вено вотское (выкуп за невесту), куна (деньги). Юриди­ческие термины представляют важнейший лексический пласт языка древних документов.

После «Русской правды» древнейшим документом считается «Гра­мота великого князя Мстислава Володимировича и его сына Всеволо­да 1130 года». Начальная формула этой грамоты «Се азъ» ... («вот я») становится с этого времени обязательным элементом (реквизитом) древнерусских грамот:

«Се азъ князь великий Всеволод дал семь святому Георгию (Юрьеву монасты­рю) Tерпугский погост Ляховичи с землею, и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища на ловати...» (из «Грамоты великого князя Всеволода Мстиславовича Юрьеву монастырю 1125-1137 годов»). Заканчиваются грамоты специальной формулой, в которой ука­зывается, кто был свидетелем сделки и кто скрепляет грамоту своей подписью:

«К сей даной аз Сава печать приложил. А послухъ (свидетель) даной мой духовный протопоп светлого Архангела Федор Фомин. А даную писал человек мой Игнат Мосеев» (Данная грамота С.Д. Сюзова Нижегородскому Благовещен­скому монастырю).

С XV в. сведение о том, кто писал текст, становится нормой, а с XVII - XVIII вв. обязательным реквизитом делового письма.

Как правило, документ начинался с обращения, даты или обозначения автора и адресата документа. Так, например, царские указные грамоты начинались указанием автора и адресата (от кого – кому): “От царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой и Белой России самодержца, боярину нашему и воеводам князю Якову Куденетовичу Черкасскому … ”; “…князю Ивану Алексеевичу с товарищами…”. Челобитные и отписки начинались с обращения: “Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великой и Малой и Белой России самодержцу, бьет челом сирота твой Ивашко Михайлов … ”;

“ Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси бьет челом холоп твой …” . При обращении к великому князю служилые люди подписывалиь холопами , посадские люди и крестьяне – сиротами ; духовные лица – богомольцами . В заключительной части указной грамоты обозначалась дата ее составления и место, где она была написана. “Писан в царствующем граде Москве в наших царских палатах. Лета 1166 года, марта в 16 день”.

Го­сударственно-приказный язык XV -XVII вв. при всей лексичес­кой пестроте - это более нормированный, эталонный язык, чем живая разговорная речь. Он вводит в обиход ряд приказных фор­мул, становящихся штампами и канцеляризмами (взять на поруки, сия … дана в том, дать очную ставку, быть в опале, отдать под суд, учинить расправу и т. п.).

Документов становилось все больше. Обширное делопроизводство допетровской Руси потребовало выработки единых подходов к офор­млению и обработке документов. Процесс унификации языка доку­ментов, начавшийся еще в Киевской Руси, получил свое дальнейшее развитие.

А в «Генеральном регламенте» петровских коллегий была дана уже законченная система норм документирования. «Генеральные формуля­ры», т. е. формы документов, предусматривали нормы оформления, этикетные нормы обращения к адресату с указанием чина, титула, звания, единые нормы наименования и самоименования. Лексика де­лового языка все больше отдаляется от разговорной, живой речи, в нее проникает огромное количество иностранных слов и терминов (губерния, акт, баллотировать, апелляция администратор, актуариус, асессор, аудитор, бухгалтер, губернатор, инспектор, маклер, министр и т. п.). Появились и новые названия документов: векселя, облигации, реляции, мемории, рапорты, журналы, протоколы, корреспонденция, инструкция и др.

В XIX в., когда формирование кодифицированного литературного языка в основном завершается, начинают активно формироваться функциональные его разновидности - стили. Документы служебной переписки получили в XIX в. широчайшее распространение и в коли­чественном отношении значительно превзошли другие типы деловых текстов. Они писались на служебных бланках, включали определен­ный набор реквизитов.

Принятие в 1811 г. «Общего учреждения министерств» закрепляет в качестве государственной формы процесс унификации языка дело­вых бумаг. Активно формируются характерные черты канцелярского стиля: формально-логическая организация текста, неличный характер высказывания, синтаксическая громоздкость, именной характер речи, морфологическое и лексическое однообразие (превалирование имени­тельного и родительного падежей), стандартизация.

В результате реформы делопроизводства (правил оформления документации) возникла необходимость реформы канцелярского стиля, что стало осмысляться как задача государственной важнос­ти.

В XX в. унификация документов принимает необратимый характер. Были разработаны новые правила ведения служебной документации: в 1918 г. введена единая форма бланков делового письма. В 20-е гг. началась работа по созданию новых стандартов делового письма, по­являются трафаретные тексты.

Новую эпоху в процессе стандартизации открыла машинная обра­ботка и компьютеризация делопроизводства.

Выбор и закрепление в практике одного языкового варианта из нескольких возможных оправданы экономически, диктуются требо­ваниями все усложняющейся экономической и социально-полити­ческой жизни общества, техническим прогрессом. Использование ус­тойчивых формул, принятых сокращений, единообразного расположения материала, оформления документа характерно для ти­повых и трафаретных писем, анкет, таблиц, текстов-аналогов и т. п., позволяет кодировать информацию, закрепляя определенные язы­ковые средства за типовой ситуацией. Например, необходимость при­нять участие в выставке товаров предполагает заполнение заявки, изготовленной выставочной организацией типографским способом в форме анкеты.

Особой стандартизации подвергаются так называемые тексты-ана­логи, бланки, формуляры, в которых трафарет представляет вид фор­мализованного текста.

Экономическая необходимость и развитие науки и техники обусловливают все возрастающую унификацию и стандартизацию документов, с одной стороны, и тенденцию к упрощению, очи­щению от устаревших канцелярских штампов и клише языка де­ловых писем, и шире - деловой корреспонденции - с другой стороны.

Язык деловой переписки представляет собой периферию офици­ально-делового стиля. Наряду с регламентированными письмами сегод­ня все шире входят в практику делового общения нерегламентирован­ные деловые письма, наряду с официальными - полуофициальные (поздравительные, рекламные), в которых соотношение экспрессии и стандарта меняется то в одну, то в другую сторону.

Несомненно, официально-деловой стиль, как и в целом рус­ский язык, претерпел существенные изменения. Его формирова­ние теснейшим образом связано с формированием и развитием русского государства прежде, всего потому, что сфера регулирова­ния правовых и хозяйственных отношений создала потребность в выделении специальной функциональной разновидности литера­турного языка.